Казалось бы куда беднее? Итак живет наш не веселый молочник грустно, средств едва хватает на погашение всех займов и кредитов, но от страны не уйдешь, а в ней законы не писаны только дуракам.

И видимо поэтому Иван дурак уже давно живет припеваючи, а молочник становится все грустнее день ото дня. Что же стряслось спросите Вы с тем самым Шуриком-бизнесменом, который еще недавно жил в роскошных апартаментах да пил с фарфоровых чашек английский чай?

Давненько мы не проведывали Шурика, да и причин для беспокойств вроде не было, законы соблюдал, бизнес с молочными коктейлями контролировал. Но тут давеча проходя мимо ломбарда завидел я знакомую фигуру. Шел сильный дождь.

В здании, где располагался ломбард был на этом же этаже продуктовый магазин куда я путь и держал. Зайдя почти одновременно с силуэтом знакомой фигуры, я уже было пошел направо, фигура налево, и тут фигура произнесла «Кто крайний?». Я опешил, забыл про то, что жена ждет срочно дрожжи для теста, которое она поставила дома, я обернулся в сторону фигуры и замер.

-Шурик?

-Матвей Степаныч, вечер добрый.

Я вглядывался в Шурика и понимал, что в жизни некогда успешного бизнесмена что-то пошло не так. Все эти мысли вихрем проносились в голове и я не верил своим глазам. Нелепый плащ с какими-то заплатками, калоши на босую ногу, штаны явно ношенные несколькими поколениями, вытянутый свитер. Пока я невольно разглядывал Шурика, Шурик уже переживая тряс меня за плечо приговаривая:

-Матвей Степаныч, может давление? Может вам присесть? Что-то вы неважно выглядите. Это, видать, всё погода окаянная, многие мучаются мигренями да жалуются на сердце.

Мой первый шок прошел и я кивая головой дал понять Шурику, что да, мол, это все погода. Затем спросил:

-Шурик, может чаю выпьем, а то зябко на улице?

-Не откажусь только обождите меня пару минут, надо мне одно дело завершить.

Я кивнул. Шурик прошел в ломбард и действительно очень быстро вернулся.

-Куда пойдем?- весело Шурик спросил меня.

-А давай ко мне домой, жена как раз собралась пироги печь. Ах, ты черт, окаянный, совсем забыл, она ж меня послала за дрожжами, я мигом, стой здесь, куплю эти дрожжи и пойдем ко мне.

Через 20 минут уже за столом, где пахло ароматной выпечкой из духовки, попивая сибирский чай с травами Шурик начал свой сказ. Семейная атмосфера, царившая в доме Матвея Степаныча, располагала к душевной беседе.

-Ну что я могу сказать, когда бизнес стал крепчать, подумал расширять свое производство. Так помимо коктейлей запустил линейку творожных сырков, фруктовых йогуртов. Спрос был настолько хороший и знатный, что оборудование не успевало производить все то, что раскупалось в миг. Поэтому одолжил сумму не только на оборудование, но и на покупку помещения куда его надо было ставить.

-Вот молодец ты какой — вмешалась в разговор супруга Матвея Степаныча.

-Э-эх, Людмила Андреевна, жалею теперь об этом незнамо как. Потому как жил не богато, но на хлеб с сыром и маслом всегда хватало. А тут пришла ко мне комиссия и стали клеить на все мои йогурты, сырки и коктейли наклейки. А потом выписали счет за каждое бумажное клеймо. Заплатил я сумму немалую, а на следующий день вновь эта же комиссия и снова счет. Через месяц мне уже нечем было платить и они приостановили мой бизнес. Выплачивать свой кредит я уже не могу, стал снова занимать чтоб погасить долг предыдущий, потом занимать, чтобы отдать долг за долг. Потом так запутался, что сам не заметил как потерял всё что было и по-моему еще должен остался. Но точных расходов сказать не могу так как мой бухгалтер сбежала еще после первого визита этой комиссии. Так я из бедного превратился в нищего. Вот правду люди говорят, что бедность не порог, есть куда падать и видимо я на самом дне.

Слушал я рассказ Шурика, и хотелось ему конечно сказать, что люди говорят иначе, что бедность не порок, но только понял, что слова мои вряд ли его утешат да и какая разница, если передо мной человек который находится за порогом молочного бизнеса. А порок это или нет уж точно не мне судить.

Ника Виноградова